беееееееееееееееее............

ПРО ПИЗДУ
Решил как-то Григорий племяннику своему девственности помочь лишиться. Хуле, думает, племяше уж двадцать пять, а он все дрочит на огороде да баб соседских пугает. Позвал его в аккурат на именины маменьки его покойной и сестры своей, соответственно. Фотографию поставил, свечки зажег для порядку, музыку врубил – «Модерн Токинг», или хуле она там любила? Ну, и флянец достал литровый.
- Ну, Петруха, давай, говорит, за маменьку твою ебанём. По полной налил и смотрит на пельменя так загадочно.
- А хуле не ебануть. Мамку –то мою любил я, хоть и не видел не разу суку воровскою. Петруха залихвацки ебанул стакан, а сам на улицу сотрит.
«Вот. Сучара. Опять дрочить намерился» думает Григорий, а сам Петрухе еще наливает.
- Ты, говорит, Петруха, еще ебани давай. И сотку ему раз.
Ну, ебанул Петруха, конечно, и еще раз. Парень-то крепкий . Так у них за разговором литруха и ушла.
- Ох, Петруха, Петруха. Позоришь ты меня сука ебаная. Посмотрел на племенника Григорий, свечки задул и фотку сестры на пол скинул. – Разговор у меня к тебе серьезный. Ты, скажи мне скотина хуева, как родственнику единственному. Ты, по какой хуй позорить меня собрался?

- А ты дядь Гриш не пиздел бы до хуй, а то я и в ебучку могу прорядить. Чем лучше скажи, позорю-то? Петруха достал из носу здоровенную козявку и демонстративно прилепил под стол.
- Ты Петь говори, говори да не заговаривайся! Уебать мы и сами можем, в силах еще. Ты племянничек мой родной баб, когда портить начнешь. А то заебался я слухи по поселку ловить. Григорий ударил кулаком по столу, тарелка с голубцами ебанулась на пол.
Петруха сразу так взглядом поник, лимонаду налил себе и говорит.
- Та бля сука дядь Гриш стеснительный я. Да, баб, сам знаешь, не ёб никогда. Даж не знаю с чего начать. Я и пизду толком то не видел. Петруха раскраснелся и голову вообще опустил. – Верней сказать никогда –то я пизду и невидел-то.
- Не сцы родственник! Григорий уебал Петруху по плечу. – На ко читай! Дядька бросил на стол журнал.
- Дмитрий Маликов замечен в гей-клубе …..пролепетал Петруха и вопросительно глянул Гришу.
- Дебил ебанутый! Ниже читай!
- Кавказские юноши лишаются девственности под присмотром старших джигитов с ослицами…. Дядь Гриш ты ль ебанулся головой? Я осла ебаць не буду. Петруха бросил журнал на стол. – Давай лучше водки еще ебанём.
- Водки мы конечно бахнем. Эт не вопрос. Только ты родненький мозг мне еби. Будешь, сука ебать, будешь. Ты бы перед мамашей своей толстожопой, царство ей небесное, постеснялся! Гриша поднял фотографию и тыкнул племяннику в ебальник. – Во ка! На! Посмотри, как смотрит жалобно.
- Дык а осла я где возьму? Телка чтоль ебаць твоего?
- Ты телка не трож. Он бля не для ёбли предназначен совсем. Да и жопа телковая на пизду не схожа совсем. Григорий сжал под столом кулаки.
- Есть у меня к тебе другое предложение. Погодь минуту. Гриша выбежал из комнаты, Петруха допил из рюмок остатки бухла и пошел переключать магнитофон. Визгливый голос солиста «Модерн Токинг» уже порядочно заебал.
- Вот! Сотри! В комнате появился Григорий. – Хохо! Вот тебе и ёбля. В обеих руках Гриша держал по курице. Пернатые размахивали крыльями, обреченно изогнув неестественным образом головы.
- Та ну нах дядь. Курей чтоль ебать?
- Курей. А чё? Я те Петрунь сказать должен, что куриная жопа в аккурат пизда человеческая. Аки целка совсем. Вот сотри. Григорий зажал одну курицу под мышкой, положил вторую на стол и раздвинул лапы.
- Кокококо! Заорала курица. Гриша поднял её за лапы и ёбнул со всей силы по столу.
- Да не пизди дядь Гриш! Какая нах пизда?
- Я те говорю пизда. Вот! Гриша обслюнявил палец и тыкнул курице в жопу.
Курица встрепенулась, Григорий заржал. – Ну, прям пизда и есть. Целка как и должна быть. Ты Петруха попробуй сам.
Петруха недоверчиво глянул на курицу, обслюнявил палец и засунул ей в жопу. Ебальник племянника расплылся в довольной улыбке.
- Пиздаааааа….прошептал он и засунул палец глубже. – А вторая зачем?
- Вторая? Григорий достал из под мышки другую курицу. – Так вторая блондинка. Я ебу какие тебе нравиться?
- Мне все нравятся. Заведенный Петруха выхватил из рук дядки курицу и начал вытаскивать хуй. – Эх, бля! Дядь музыку сделай погромче.
- Да гавно вопрос. Довольный собой Григорий посмотрел на племянника, настроил другую волну и врубил на всю. Из приемника понесся визг скрипки победителя последнего Евровидения.
- Эх пизда, пизда, пиздинюшка! Закричал Петруха и раздвинул курице ноги, плюнул себе на хуй и зарядил пернатой в очко.
- Ай да маладец! Воскликнул Григорий. – Давай, давай её сучку!
- Кокококококо! Распиналась курица.
- УУУУУУ!ЫЫЫЫЫЫЫ! Петруха задвигался в ритм норвежской мелодии, из рта полилась слюна, капая на мамкину фотографию.
- Молодец! Молодец! Не унимался Григорий. Возбудившись от увиденного, он достал хуй и начал подрачивать.
- ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЁЁЁЁЁЁЁЁ! Лицо Петрухи покрылось испариной, он толк курицу из всех сил.
- Сука, ну не могу прям. Григорий сбросил с себя одежду, завалился на стол и насадил курицу на хуй.
- КВИИИИИИИИ! Неестественно закричала блондинка.
- А!А!А!А! Григорий дергался на столе, окончательно раздавливая фотографию и измазываясь в голубцах.
- О!О!О! Петруха высунув язык, навалился брюхом на курицу.

Через пять минут Григорий и Петруха умиротворенно корили на лавке возле дома.
- Дядь Гриш а пизда –то хороша. Петруха затянулся и положил Григорию руку на плечё.
- А я те чё говорил придурок. Григорию было приятно, он чувствовал, что сделал хорошее дело.

Вечером Петруха торговал курицами в мясном ряду на площади.
- Эй, красивая, купи курочку. Кричал уже взрослый мужчина, заигрывая с сельской , сиськатой бабенкой лет 30. Бабенка улыбалась, рассматривала куриц и недоуменно глядела на их неестественно огромные дупла. Петруха улыбался и представлял себе бабу голой, показывающей ему пизду. Такую маленькую, желтенькую дырочку в нежных перьях.

МЕСТЬ
У меня, как и у других фтыкателей, была первая любофь. Уже вполне осознанная, с первыми шагами в сексе, как впрочем и с самим сексом.
«Дружили» мы по нынешним меркам вечность,- где-то около года. Понятное дело, я был влюблён по уши и витал где-то между верхушками деревьев и сравшими на голову птицами. Может даже чуть повыше птиц, но сверху фсё - равно кто-то гадил . Но речь не об этом.

Любил, как я сейчас понимаю, не богатый внутренний мир девушки, а сугубо её гениталии. Которые в то время напрямую были связаны с её богатым внутренним миром.
Так вот, как часто это бывает, приходит тот миг, когда в воздухе уже витает миг расставания навсегда. Туд следует отметить, что Ленка (так звали мою каралеву) была из обеспеченной и манерной семьи. Манерность всего семейства, включая и Ленку заключалась в их невьебенно показной интеллигентности, в то время, когда им до этой интеллигентности было как, до Киева раком. Я в то время бедный студент с гипертрофированным сексуальным синдромом всячески избегал её родственников, чего не сказать о Ленкиных гениталиях к которым стремился как кот к валерьянке.

Ну так вот пришло время, когда Ленка при всяческой поддержке и одобрении папы и мамы решила послать меня в пизду. Причём уже не ф сваю, а в какую-та отдалённо неопределённую…Отчего мне было очень грусна и абидна. Хуле, с таким неабаюдным нахингом я был решительна не сагласен.

В тот зимний постновогодний день Ленка собиралась сьездить в горы покатацца на лыжах, ну заодно и поебстись при случае, о чём говорила её довольная рожа. Все её приятные предвкушения портил я, приперевшийся её провожать. Но так как я оговорил с ней что это будет эффектная точка в наших отношениях, она нехотя согласилась. Хотя с её точки зрения, хуле там было эффектного…
Перед самым отьездом автобуса (а ехать нужно было часов 12-13) я торжественно вручил ей литровый пакет её любимого персикового сока и она благодарно и скромно подставили щёчку. Чмокнув её и помахав ручкой я расстроенный пошёл домой.
При этом трогательном расставании я встретил своего знакомого, который ехал в том же направлении и, я даже заподозревал,- ебать мою бывшую королеву.

Конечно, мне стыдно сейчас в этом признаваться, но хуле…Перед тем как вручить Ленке прощальный подарок, я набросал в него несколько таблеток фенолфталеина (по моему это пурген), которые спиздил у бабушки, страдающей мучительными запорами.
Дальнейшее я знаю со слов этого самого знакомого, который, я подозреваю, так и не отьебал мою принцессу, за что и отомстил, рассказав эту историю…
Позывы к говноизвержению, видимо начались у Ленки через пол-часа после отправки автобуса. К сожалению, это был не Биоплан, а простой автобус без всякого намёка на толчок. Здесь Ленке повезло. Была короткая остановка, на которой моя звёздочка впервые задержала отправку на пол-часа.

Вернувшись в салон, она выслушав недовольное бурчание водителя, осторожно села на место. Минут через 20, зомби с остекленевшими глазами и в полуприсяде , пугая пассажиров и самого водителя насрала у самого выхода едва тока водитель успел остановицца. Видимо потом Ленка хотела покончить жизнь самоубийством не вставая с корточек, путём разбрасывания внутренностей по округе и утробно мыча.
Салон молчал. Симпатичная девушка показывает чудеса пошлости и эпатажа вогнали пассажиров и бедного водителя в ступор…Ну хуле, ехать то надо…

Крепилась Ленка недолго. Зачем-то (видимо чтоб восполнить кислотно-щелочной баланс) она регулярно отхлёбывала из коробки персиковый сок. В третьий раз, когда моё солнышко обосрала левое заднее колесо автобуса, послышались неуверенные предложения «прибить суку» и возмущения «до чего страна докатилась».
Автобус опоздал на конечный пункт назначения на 4 часа. По заверениям моего знакомого, - в первые два дня из трёх зимнего отдыха Ленка из номера не выходила. А в третий день, уехала до обеда.

Вы не подумайте, - я очень добрый и совершенно не мстительный человек. Проста абиделся. После этого рассказа моего знакомого я совершенно охладел к Ленке а она к персиковому соку.

ыыыы, где такие рассказы берешь?

что-то место не разное и не секретное 
http://udaff.com/creo/104647.html :good

ПОСЛЕДНИЙ ОРГАЗМ
Игнат Муравьев шел по весеннему, изъеденному трещинами асфальту, в районную поликлинику. Теперь после недели отдыха на больничном ему предстояла выписка и возвращение в суету повседневной работы, к коллегам, друзьям, начальству, вечным московским пробкам и секретарше Татьяне.
Отдохнул он хорошо, легкая простуда держала его в постели всего несколько дней, а уже на третий он чувствовал себя просто великолепно и наслаждался столь редко выпадающим в его суетливой и вечно стремительной жизни, незапланированным ничегонеделанием.
В свои тридцать три он был холост, детей у него не было, а доставшаяся по наследству от недавно умершей мамы, двухкомнатная квартира, в стандартно-панельном доме, была его любимым холостяцким пристанищем, с замечательным, нисколько не напрягающим его одиночеством.
Несмотря на то, что пришел он в поликлинику рано, почти что к самому открытию, у кабинета участкового терапевта уже скопилась изрядная толпа пенсионеров – стариков и старушек, оживленно беседующих между собой о различных болезнях, умерших знакомых и политике «партии и правительства» в сфере здравоохранения, за период, охватывающий, как минимум, пол столетия.
- Кто последний, - спросил Игнат и, дождавшись ответа от постоянно икающего и ерзающего дедка, пристроился на свободное место, рядом с ним же, на не совсем чистый уголок больничной банкетки.

Наконец, дождавшись своей очереди, он вошел в кабинет участкового терапевта, протягивая ему больничный и одновременно здороваясь. Поскольку ожидание длилось час, и сейчас уже было девять, Игнат хотел поскорее закончить, получить на свой лист соответствующую печать и провести последний перед выходом на работу день с какой-нибудь личной для себя пользой, а если уж говорить совсем откровенно, то попросту побездельничать.
- Все отлично у меня доктор, выписывайте, - бодро произнес Игнат, даже и не делая попыток присесть на стул.
- Муравьев? Муравьев….Муравьев….так-с, так-с, батюшки мои, - произнес участковый, перебирая какие-то бумажки, исписанные по латыни мелким убористым почерком.
- Вот что молодой человек, да вы присядьте, присядьте, - доктор, указал ему на стоящий для больных рядом с его столом стул.
- Тут, как бы вам сказать…мээмм, - доктор, похоже, волновался и даже немного расстроился, тут ведь вот какая штука, молодой человек, тут………вообщем у вас обнаружено неизлечимое заболевание, и жить вам осталось всего один день, вот и анализы о том говорят, вот и ……вот и все, - доктор пожевал немного сочными губами и доверительно добавил:
- Я вам это право говорить не имею, но в данном случае исключение для вас, ибо всего один день, завещание написать надо, ну и вообще, - доктор, вновь на секунду замялся…..все-таки подготовиться как-нибудь…
- Да вы что!? - Игнат непонимающе смотрел на врача.
- С ума сошли что ли?! Какое еще заболевание, какой еще день?!
- Такой, - доктор, кажется, уже начинал раздражаться непонятливым пациентом, - последний, вот какой.
- Вы скажите мне, Муравьев, вы в Эфиопию ездили когда-нибудь в своей жизни?
- Ездил, командировка была, неделя, Игнат растерянно посмотрел на врача, в прошлом году это было.
- Ну, вот там вы и подцепили «силайсию», именно там, редкое доложу я вам батюшка заболевание, за тысячу лет может быть десяток больных, не считая вас, было, открыто недавно совсем, ну и сами понимаете, мало изучена, одно ясно, что при таких анализах как у вас, жить вам осталось день – это максимум. Да вы идите, идите, молодой человек, не тратьте понапрасну время-то свое драгоценное, да и меня увольте от лишнего, я и так уже инструкцию нарушаю.
- Следующего позовите, пожалуйста!

Из поликлиники Игнат выходил, словно после действия веселящего газа, в голове шумело, ноги были как ватные, и норовили заплестись одна о другую, взгляд же его выражал растерянность и одновременно какую-то все набирающую мощь фанатичную истерию. Ноги же сами принесли его в парк, неподалеку от его дома.
Присев на скамейку, он прикрыл глаза и погрузился в задумчивое оцепенение.

Впрочем, уже через десять минут Игнат стремительно бежал, не разбирая дороги по направлению к недавно открытому в его районе магазину «Садовод».
Ворвавшись в магазин, он решительно отшвырнул, стоящего рядом с прилавком одинокого покупателя – садовода, и неестественно вращая глазами, обратился, проглатывая слова к немного перепуганной, и еще не проснувшейся, продавщице:
- Девушка, мне топор, лопату, пилу, пассатижи, веревку и саженец какой-нибудь поскорее, да и удобрений каких-нибудь, только побыстрее и на ваш выбор, но самых лучших, пожалуйста.
Получив требуемое и сложив все это в огромный холщовый мешок, а его в свою очередь, водрузив на тележку, Игнат уже подходя к кассе, вдруг осознал, что в кармане у него не было не копейки, а точнее всего сто рублей, тогда как покупка его тянуло с учетом саженца яблони и фосфатных удобрений, не меньше, чем на десять тысяч, а то и побольше, он никогда не покупал ничего подобного и точно не знал. Уходя в поликлинику, он, разумеется, не стал брать с собой деньги. Но теперь……
- Оплачиваем, молодой человек, так, что тут у вас, - кассирша наклонилась, рассматривая покупки.
Не теряя ни минуты, Игнат, достал лопату и что есть силы, опустил ее ребром на голову миловидной кассирши. Издав глухой, непродолжительный стон, кассирша перевалилась через прилавок, а из ее разрубленной наискось головы потекла черно-бурая кровь, в вперемешку с чем-то неприятно желтым и склизким.
Впрочем, Игнат уже не видел ничего этого, подхватив мешок, он стремительно миновал открывшего рот, и застывшего в полнейшем недоумении престарелого охранника, выскочил на улицу, огляделся по сторонам и что есть духу побежал по направлению к парку.

Парк представлял собой украденные у городского асфальта гектары, засаженные деревьями, с несколькими небольшими прудами, петляющими земляными дорожками и облагороженной территорией, с многочисленными скамейками, площадками и палатками, возвышающимся на пригорке кафе «Русский Дом», с неизменными хачапурями от старательного Салмана и довольно вместительной автомобильной стоянкой.
Миновав все эти прелести неизменной городской релаксации, Игнат устремился в глухую часть парка, где уже даже на деревьях не встречались так мило прилепленные руками заботливых школьников кормушки для птиц и белок, в которые некоторые одаренные от природы дети неизменно добавляли отраву.
Наконец, его взору открылась небольшая полянка, со всех сторон окруженная лесом. Был конец апреля, и на деревьях уже распускались почки, кое-где зеленели робкие листочки, а зеленые ели доверчиво и загадочно шевелили своими лапами, как бы приглашая заглянуть в свои тайны. В тени же, под елями еще лежал последний не растаявший снег.
Последний раз Игнат строил шалаш в далеком и уже позабытом детстве, когда он стремительным и открытым пионером отдыхал в лагере на берегу Волги. Тогда, их отряд, дружно готовился к ночевке на реке, и шалаши они построили достаточно быстро, дружно, со смехом и добрыми напутствиями вожатого, руководящего обустройством лагеря.
Труднее всего было начинать, однако, Игнат, сбросив свое легкое пальто и оставшись в свитере, засучил рукава и с энтузиазмом принялся за работу.
Напилив и нарубив достаточное для сооружения небольшого одноместного шалаша количество веток и палок, Игнат принялся с усердием собирать и скреплять их в предполагаемую конструкцию. Мышцы его, не привыкшие к физическому труду, уже изрядно болели, руки и лицо его было ободрано, свитер во многих местах изорван, а пот струился стремительным и непрекращающимся потоком, заливая глаза и совершенно мешая работать. Однако, он казалось не замечал ничего из этого, и только упорное сопение да стук топора и шорох пилы раздавались на его одинокой поляне.
Наконец шалаш был готов. Он представлял собой достаточно варварское творение, что-то среднее между покосившимся вигвамом спившегося индейца и недостроенной хижиной полоумного лесника. Критически оглядев творение, Игнат, тем не менее, остался доволен, и, наскоро перекурив, усевшись прямо на землю напротив шалаша, он затоптал окурок и потянулся к мешку за саженцем.
Он никогда и ничего не сажал, не выращивал, так как был абсолютно, что называется хронически городской человек, в деревни у него родни не было, а дачного участка его родители, да и в последствии он сам, не приобретали, ибо совершенно не любили ковыряться в земле, и всегда презрительно отзывались о любителях-садоводах, создающих пробки на дорогах и давку в электричках по пятницам.
Однако же он удивительно ловко выкопал небольшую ямку, и, освободив саженец от палеитэлена, в который тот был завернут, поставил его в яму, затем, смешав, выкопанную землю с удобрением, закопал саженец. Саженец стоял немного криво, но в целом, и эта работа Игната удовлетворила.
Тем не менее, день уже клонился к вечеру, и оставалось последнее, а, пожалуй, что главное. Надев пальто, Игнат направился по направлению к «окультуренной» части парка.
Футбольную площадку окружали деревья, и теперь притаясь за одним из них, Игнат внимательно наблюдал за играющими там подростками, возрастом, примерно, от тринадцати до пятнадцати лет.
Они с увлечением играли довольно продолжительное время, демонстрируя юношеский азарт, а где-то и мастерство, но вот игра прекратилась, и один из них, перелез через высокий забор, и, собрав с товарищей деньги, направился по направлению к палаткам, вероятно за пивом и сигаретами. Но для того, чтобы пройти к ним, ему надо было миновать тот участок деревьев, за одним из которых и находился не верящий в свое счастье Игнат.
Когда подросток миновал его укрытие, Игнат в несколько прыжков настигнул его, и, схватив одной рукой за горло, а другой, зажав ему рот, несильно сдавил артерию и мальчишка, отрывисто дернувшись, беспомощно обмяк в его руках.
Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, он взвалил его себе на плечо, и немного пошатываясь под весом, потерявшей сознание жертвы, устремился, продираясь сквозь густо растущие деревья на свою поляну.
Там, у шалаша он посадил все еще бесчувственного подростка на землю, прислонив его к довольно высокому пеньку, руки его он накрепко привязал к пеньку же сзади, связал также и ноги, в рот его он засунул солидный кляп, сделанный из несвежего носового платка и остатков от упаковки саженца.
Наконец мальчишка открыл глаза и в ужасе уставился на присевшего напротив него Игната, он пытался освободиться, но узел был крепкий, и его сил явно не хватало для этого. Он лишь мычал, и пытался крутить головой, насколько хватало ему возможности.
- Ну, здравствуй сынок, здравствуй родной, - заботливо произнес Игнат, и предостерегающе поднял ладонь, когда мальчишка снова замычал и задрыгался.
- Времени у нас мало, сынок, очень мало, несколько часов всего, а успеть – то многое надо, и даже очень, родной, даже очень.
Игнат собрался с духом и, вспомнив все, что было ему понаслышке известно из никогда не интересовавшей его педагогики, психологии, а также произведений Гайдара и Носова, не торопясь, начал говорить бодрым, но негромким голосом, устремив заботливые, но одновременно строгие глаза свои на подростка.
- В жизни сынок, может всякое случиться и с любым человеком в любой момент, ни от чего зарекаться нельзя, ни к чему привязываться, ибо привязанность порождает зависимость, а зависимость, есть слабость, и мешает она всегда, подкашивает нас, не дает нам реализоваться, раскрыться, людьми настоящими не дает нам стать.
Игнат на секунду задумался и продолжил:
- Вот жил ты, сынок, порхал, в футбол вон играл, не осознавал ничего, да и не стремился ты к этому, потому, что еще молод ты, и много в жизни не понимаешь. Не понимаешь ты, что жизнь твоя может прерваться в любой момент, и дай Бог, чтобы перед этим тебе хоть сутки на раздумье осталось, уже это удача большая. Ведь как человек живет? Думает, буду вечно молодым, сильным, умным красивым, все у меня будет всегда, а чего нет сейчас, того добьюсь позже, мол, жизнь большая, на все и вся меня хватит, все успею, ничего не пройдет, а о смерти чего и думать, когда она там еще смерть эта. Живем мы, понимаешь, сынок, так, как будто и не умрем никогда, - повторил Игнат и снова ненадолго задумался.
- А жить, сынок, надо как будто ты последний час по земле гуляешь, каждый вдох твой последний, тогда и каждым мгновением насладишься, и с пользой, с огромной пользой свой жизненный путь пройдешь, и след на земле оставив, и удовольствие получив от процесса.
- Понимаешь ты меня, чудо? – Игнат вопросительно посмотрел на дико смотрящего, на него в оцепенении подростка. Вижу, вижу, что не совсем ты понял отца, не совсем, ну да ладно, сейчас я тебе помогу немного, сынок.
Игнат поднялся, зашел за пенек и, отвесив несильный, скорее отеческий подзатыльник вновь задергавшемуся пареньку, достал из кармана пальто, заранее приготовленные пассатижи и присев на корточки, зажал в кулаке указательный палец подростка, примерился и как следует, зацепив его ноготь пассатижами, что есть силы резко рванул.
Раздался глухой стон, парнишка задергался, и кажется, судя по запаху, наложил в штаны. По лицу его текли слезы.
Игнат вновь присел напротив него, и так же ласково улыбаясь, убрав пассатижи в карман пальто, повторил свой вопрос:
- Понимаешь ты меня, сына? – спросил Игнат глухим добрым шепотом, на что мальчишка судорожно закивал головой.
- Ну и славно, вот и воспитал я тебя, вот и сделал из тебя человека, сына - Игнат поднялся, подобрал топор и обухом его, что есть силы, ударил по голове паренька.
Удар пришелся точно по темечку, тут же раскроил череп и мальчишка даже не дернулся, а просто обмяк, в своей неудобной сидячей позе и лишь легкий запах свежего кала витал над поляной.
Был уже поздний вечер, Игнат разложил костер, расстелил пальто, улегся на него рядом с костром, закурил свою последнюю сигарету, и приготовился к скорой неминуемой смерти, с ясным и четким удовлетворенным осознанием человека, не зря прожившего свою хоть и недолгую, а где-то и нелепую, жизнь, но успевшего и построить дом и посадить дерево и воспитать сына.

javascript:emoticon(':good')

ТЕСТ НА ЖОПУ
Лысый сука работу эту присоветовал. Говорил, платят заебок и есть перспективы карьерного роста невзъебенные. А хуле, к прошмандовкам ведь без бабла хуй подъедешь. Пришлось мне блять взять в лапы разводной ключ и примерить готичную спецуху автослесаря.

Карбюры, трамблёры, настройки датчиков… шеф сказал, тупить не буду – отпуск будет на неделю, а еще премия десять тыщ. Только б не наебал. В Турцию слетаю, там сейчас все проститутки отечественные сиськи закаляют и пёзды сушат. За наши с вами кровные, между прочим. Даже на ленинградке дефицит сука, а через газету вообще страшно. Лепрозорий какой-то, а не сфера любовных услуг; и обмануть норовят. Куда только власть смотрит? Одно хорошо, инет халявный на кассе, есть кому клитор в виртуале полизать и защеку вдуть. А что ещё нужно для счастья простому прелетарию?

- Здравствуйте… - баба заглядывает, не наша. – Можно на минутку?
- Здрасьте, - из под капота высунулся, - чего вам?

- Ой, простите… - улыбается, дверь прикрывает. – Я вас тестировать буду…
- Тут люди работают вообще-то, - ворчу невольно, на часы смотрю.
Не люблю все эти тесты, тим-билдинги, анкеты - отвлекают твари постоянно.
- Ну и я работаю, что ж вы так? – говорит осуждающе. – Это ж для вашей пользы!
- Ну, хорошо, - гнев куда-то делся, - да вы проходите, присаживайтесь.
- Я собственно ненадолго, - бумажку из папочки достает, - сюда, ко мне идите, штаны снимайте.
- Зачем? – удивляюсь.
- То есть, как зачем??? – даже голос повысила. – Вас, что, директор не предупредил? Тест на жопу.
- Нет… но!..
- Снимайте немедленно!
- Да-да… простите…

А она ничего, думал я, пока расстегивал брюки. Стильный деловой костюм, длинные ноги без чулок, красивая шея. Ну, баба ухоженная, хоть и не первой свежести. Да и лицо с этаким налётом элегантной высокомерности, свойственной представителям социальной сферы. Она положила папку на стол, юбку задрала, упёрлась. Трусов не было. Аккуратная дырочка ануса, естественно, подмыта и тщательно выбрита. Тюбик мне дала с лубрикантом и гандон. «Молодец какая, заботится о жопе» - думаю, поливая бесцветным гелем очко. Провёл членом по щели, надавил залупой на жопную дырку, и хуй неожиданно легко провалился на полствола. Пришлось поднажать. С небольшим усилием ввёл до яиц. Она аж вздрогнула, и я, аккуратно, не торопясь, начал ебать.

- Большое спасибо! Всего вам доброго! – тётка забрала гандон, побрызгала духами между ног и, поставив галочку в бумажке, тихонько скользнула в коридор.

С трудом вернулся к работе. Трясло всего. Я подошёл к окну, открыл форточку, закурил. Шумел дождь. По дороге бежали унылые серые люди. Поскорей бы уж в отпуск, что ли... Позвонил шефу, спросил для чего тест. А тот не знает ничего, грит, чтоб я заканчивал с Калиной, а не занимался хуйней. Пожав плечами, положил трубку.
Так кто ж ко мне приходил? По всей видимости аферистка блять… :good  :good  :good  :good  :good  :е  :е  :е  :е  :е  :е  :е  :е

дачка в Вырице

http://top.rbc.ru/society/15/02/2010/371021.shtml

там ссылка есть на статью про этого Васильева:
http://www.compromat.ru/page_18752.htm

написано, что он

както странно у меня форум отображаеццо...

Ну и правильно. Наши по жизни очень добрые. Даже Сталинский, ИванГрозновский и Петровский режимы часто объявляли амнистии и смягчения наказаний там, где в Европе, а тем более в Азии захуйарили бы нахуй.
Надо всех хуйарить даже своих, а тем более чюжих.